Онтологическое мышление — язык как пространство сообщения.

На минувшей неделе в Доме Печати прошла встреча с Олегом Гринько. Гостя из Москвы, выпускника Высшей школы КГБ, практика, исследователя-онтолога бурятские журналисты и общественники попросили помочь с ответом на вопрос «о чем бурятский язык?», в контексте многонациональной республики, страны, и мира…     

Пространство 

Когда мы говорим о бурятском языке, в основе нашего разговора уже лежит фундаментальный вопрос: «для чего он нужен?». Что он в себе несет? Какого типа качество жизни позволяет нам извлечь?

Язык и знания существуют для того, чтобы жизнь здесь и сейчас становилась красивее, безопаснее, и комфортнее. Красота – это небо, безопасность – это ум и чувства, а комфорт – это тело. Т.е. язык всегда говорит о небе, о земле, об уме и чувствах человека, где тело принадлежит земле, дух принадлежит небу, а ум и чувства формируют то самое душевное пространство между небом и землей. И бурятский язык должен быть об этом. Он должен так описывать знания. Дело в том, что нет древних знаний, знания либо живые, либо не живые. И вот в этой теме «живой неживой язык, и какие знания в нем содержатся» и таится его жизнеспособность.    

Я люблю сравнивать языковую систему и иероглифическую китайскую письменность, в которой нет заимствованных слов, совсем. Аббревиатура BMW на китайском читается как «Дорогая лошадь», или «Благородный скакун». Кока-кола — «Сладкая прелесть». И никто этого не стесняется.

Иероглиф – это мощная семантическая защита. Компания «Кока-кола» несколько раз меняла в Китае свой бренд, он там никак не шел, долго не могли найти соответствие, которое бы работало. А если вы возьмете китайское слово «компьютер», увидите там иероглиф «Молния», он же обозначает электричество.

Все знают такую фразу «языки программирования». Что программирует бурятский язык? Он не цифровой, раз уж мы с сами свалились вот в эту парадигму, живем в эпоху смартфонов, и они программируют наше повседневное поведение, через картинку, через движение. Где находится в этом месте бурятский язык?

Проблема не в том, что русский или китайский язык съедят бурятский язык. Это отвлечение внимания. Цифровая культура съест бурятскую культуру, как и все остальные культуры в мире. Человеко-машинный цифровой язык, на котором говорит каждое устройство, он не просто нужен, он уже есть в каждой голове. А где находится пространство бурятского языка?

Язык – это хранилище знаний, в виде текстов. Чем древнее удалось найти тексты, и найти в них больше смыслов и образов, тем мощнее это знание. Язык нужен для того, чтобы извлекать знания. А второе – это пространство сообщения, которое позволяет с минимальным количеством ошибок за минимальное время описать друг другу весь мир, все свои отношения в этом мире и себя.

У языка две большие фундаментальные задачи. Первое — это знание, которое есть, и ты можешь его извлечь из древних текстов. А второе – это то, как ты за минимальное время с минимальным количеством ошибок можешь дать картину мира, показать в нем себя и что мы там все вместе делаем. Смысл языка не может быть в языке! Он всегда находится в связке с другими языками, в связке прошлого и будущего.

Язык про то, как удерживать смысл длиннее, чем жизнь. Как? Для этого у языка есть, первое – описание себя, семьи, рода, народа. Второе – описание здорового образа жизни в концепции здоровья. Третий мощнейший блок – это календарь обрядов и традиций, ритуалов. Что они помогают делать? Проходить во времени, четыре сезона, летнее и зимнее солнцестояние, осеннее и весеннее равноденствие, между которыми вы меняете тип еды, тип поведения, от активного к спокойному. А для этого что нужно? Собраться, песни, пляски, еда, традиции, которые переключают с зимнего на весеннее и летнее, поскакали на охоту, картошку пошли копать. Мы все эти знания утратили и пользуемся в основном подсказками. Мы не держим длинные цепочки знаний. Язык именно об этом, а не про то, какие у вас наречия, слоги и так далее.

Речь – это волшебное искусство. Слово мама можно сказать так, что она заплачет или улыбнется. Вот где речь твоя устная прячется, от зубов, или из горла, когда оно пережимается от волнения, и ты не можешь справиться с чувствами, или от диафрагмы, актеры знают о чем я, это еще и владение речью.

Это умение петь, сели люди, спели хором, что происходит? Согласование! Можно два дня спорить, а можно спеть правильных песен несколько, или в кругу молитву пропеть. Поэтому на всех нормальных сборищах, собраниях пели, чтобы меньше спорить. Это все методология, технология процесса, коммуникации и сообщения. И двигались друг за другом в танце, чтобы поймать этот ритм телом, неважно, притопывают, присаживаются или просто ходят, важно для чего, какую цель достигают, боевой танец или мирный? Вот про что язык.

Диалекты 

Диалекты важны. Но диалекты разделяют, единый литературный язык соединяет. Нужен баланс. Нельзя давить на человека, но нельзя так же всем остальным навязывать волю меньшинства. На этом построилась китайская империя, за счет этого создана российская империя, в границах которой живут буряты. Есть российская империя, она стянула пространство, это пространство нас с вами сохранило. Давайте найдем хорошее в этом факте и найдем хорошее в языке бурятском и покажем, и России, и Китаю, что бурятский язык – ценность! Смотрите, какие знания?Смотрите, как красиво можно, пользуясь языком бурятской культуры, обустроить сельское житие- бытие, например?

Или такая сверхзадача: бурятский язык как переводчик культуры смыслов с русского на китайский, или с русского на монгольский? Мы, буряты, теперь каждый знаем в совершенстве три языка, русский, китайский и бурятский, или русский, монгольский и бурятский!? Вот это круто! Вот такую спецшколу бурятского языка я бы открыл в Улан-Удэ. Для чего? Для того, чтобы весь мир понял, что буряты — переводчики культурных смыслов. Мы удерживаем целое и не теряем своего частного. Не важно, цэкаешь ты или хэкаешь. Ты владеешь тремя языками и способен переводить с языка культуры на язык культуры. Что именно переводить? Смысл и знания, которые позволяют человеку жить с технологией и без технологии, без потери красоты, безопасности, комфорта.

Каждый новый выученный язык расширяет сознание, он делает наше восприятие многомерным. А представьте, знание китайской иероглифики, знание русской сложной грамматики и бурятской живой древности? Это уже не просто толкователи торговых путей. Это еще и проводники во времени. Поэтому, вам все карты в руки, географические в том числе.  

А дискуссия о диалектах – это ошибка. Это же вы потом перенесете в отношения с Россией, в отношения с Китаем. Как вы здесь разбираетесь между собой, как вам звучать, это же все вы будете выносить на любой другой тип и уровень общения. Поэтому баланс своего и внешнего – это главнейшая история. Потому что нужно вписать себя в мир, и научиться через бурятский язык еще одно измерение мира показывать.  

Восток-Запад  

Восток-Запад — это заблуждение! Нет Востока-Запада, есть перекрёсток Север-Юг-Запад-Восток. Знаете, почему у нас появилось это Восток-Запад? Потому что мы все с вами помним только эпоху трансокеанских сообщений. А до 15 века, до Колумба, какие были трансокеанские сообщения? Не было их. А что же там было? А там люди посуху ходили. А как они ходили? А вдоль рек и гор. А горы у нас, если вы на карту географическую посмотрите, от Тибета расходятся, сюда Алтай, Киргизия, пошли на вверх через Камчатку в Америку. Возьмите карту, на которой подводный рельеф виден, вы все увидите. Дальше хребты пошли на Иран, Индию, затем вниз, на Пакистан и мимо Каспия, Азова, через Черное море, через Крым на Карпаты и дальше. То есть горы – это кости земли. И буряты это знали, только забыли.

Телефон, это хорошо (кивает на уткнувшихся в телефоны). Ты можешь сэкономить огромное количество времени, только дураком становиться нельзя. Человек, которому дали деньги, диван, телевизор и пиво, деградирует за 2-3 года. И очень сложно поставить себе задачу, чтобы не деградировать. Это надо ходить не на работу, а на учёбу, или на работу как на учебу, каждый день.

Так вот, перекрёсток Север-Юг-Запад-Восток никуда не делся. Просто океаны увеличили и ускорили оборот, дали возможность британской империи захватить мир. Почему? Потому что быстрее и легче. А во времена до океанских, до трансокеанских каких-то сообщений, посуху ходили и даже язык был один. Тюрки держали весь север, предки нынешних якутов, казахов, марийцев и так далее.  

История бурятского народа тянется и к монголам, и к тюркам, потому что вы живёте на территории самых различных культур и языков. Меня очень впечатлило как буряты легко сошлись с ссыльными во времена декабристов и всех остальных. И в особенности, как стал бурятский народ плодотворным слоем для еврейского народа.

Дело в том, что евреи принесли знания и начали развивать Бурятию. То есть развивали они себя. Но неизбежно, развивая себя, они там завод построили стекольный, там винодельню, там торговлю организовали, упорядочили все. Я то же самое видел в Якутии. Там была такая структура управления, тойоны, руководители, и наслеги – населенные пункты, территориально-административные единицы. Когда в Якутию хлынули ссыльные, якуты ехали на ссылки, выкупали образованных людей, увозили их к себе в наслеги, и они учили детей. И на этой волне к концу 19 века возникла целая плеяда великолепнейших деятелей Якутии. Например Платон Ойунский и Алексей Кулаковский. Ойунский сделал неоценимый вклад в развитие якутского языка и литературы,а у Кулаковского есть мощнейший текст «Обращение к якутской интеллигенции». Особое внимание в этом тексте он уделил языку культуры, «язык без культуры, без хозяйства, без семейного уклада мертв»! Язык соединяет прошлое с будущим. Язык переносит знание. Язык сохраняет качество жизни. Язык укрепляет осмысленные обряды.

Где по-вашему мнению, находятся знания бурятского народа? Скорее всего, во Внутренней Монголии, в Монголии, там, где сохранились тексты на вертикальной письменности. Почему я постоянно возвращаюсь к древнейшим текстам? Какие древнейшие тексты имеют непосредственное отношение к вам? Первое – это конечно же тексты о семье, о хозяйстве, о структуре медицины и здоровья, о календаре, обрядах и ритуалах. Их нужно найти, к ним нужно приложить сказки, мифы, и смотреть, потому что сказка — это проекция на языке чувств.

Лежал Иван дурак на печи до 33 лет. А кто такой Иван дурак? Третий сын. А кто такой третий сын? Самый младший. Первый сын обязан был принять семью. Второй сын обязан был служить обществу. И только третий мог быть дураком, потому что он мог выбирать. Он лежал не потому, что он инвалид. В расстроенных чувствах парень был, не знал куда себя определить.

Почему именно 33 года, возраст Христа? Если брать за основу 12-летние циклы, в 12 заканчивается детство, в 24 годы ты стал самостоятельным, до 36 лет должен семью организовать. И вот эти последние 3 года до 36, последнее мгновение, когда еще можно что-то сделать. И вот лежит он думает: «что-то я завалялся, пора мне что-то делать, как-то с миром определяться». И пошел Иван дурак в самые тяжкие, огонь, воду и медные трубы. И потом, победив, он что делает? Он возвращается и приносит домой все знания мира, о драконах, змеях, угрозах, опасностях. И у ребенка по восприятию сказки все это закладывается в сознании, он все это легко запоминает, и затем этим живет. Ребенок должен запомнить сказку о том, как Иван дурак стал Иваном победителем.  

Истоки  

Какие нужны тексты? Я бы на вашем месте обратил внимание на три древних культуры, это тюрки, китайцы и монголы. Вы точно участвовали в этом перекрестке «Север-Юг-Запад-Восток». Нужно смотреть, на границах каких культур буряты странствовали? Какую роль выполняли. И самое важное, без оценочно, легко, признать свою немощность, свою глупость, свое ученичество. Только отсюда можно начинать меняться. Но это не значит перестать гордиться собой. Ты бурят в настоящем времени и это уже повод для гордости!  

Самое важное не уничижать себя и не опускаться до поведения «я – бурят, все остальные идиоты». Я умею говорить и писать на бурятском языке, все остальные недочеловеки. Как только возникнет такая позиция, язык умрет, потому что он станет участью кучки людей. Знаний нет, технологий нет, ничего нет, зато я бурят. Здесь где-то находятся четкие, красивые вещи. Вы берете лучшее от лучших и сохраняете лучшее свое, и делитесь своим. Это очень сложная задача, она практически не достижима, безнадежна, но только поэтому ее и стоит делать.

Я как-то был в Гонконге и встречался с Рональдом Аркули, президентом Гонконгской биржи. Я его спрашиваю: «А какой у вас самый интересный проект сейчас?». Он отвечает: «Мы воплощаем район современного азиатского искусства».

Для воплощения этого проекта собрались 28 самых богатых гонконгских семей, создали совет, выделили самую дорогую землю в Гонконге, пять гектаров очень дорогой земли в гавани, на мысе.

— А зачем это все? – спрашиваю я его.

— Ты понимаешь, — отвечает он мне, — мы не китайцы, мы гонконгцы. Но мы китайцы. Это наша дилемма, как оставаясь гонконгцами, быть китайцами? Мы понимаем, что основной вопрос – это наладить язык культуры Гонконга и Китая. Но, многотысячелетняя культура Китая размывает и растворяет в себе все. У нас такой глубокой древности нет. Да, мы были Китаем, после опиумных войн нас отдали Великобритании. Но мы вобрали в себя культуру мира, у нас есть что-то от британцев, и от немцев, и от американцев. И мы считаем – в этом есть своя ценность! И в первую очередь ценность для Китая. И вот мы хотим, чтобы Гонконг был сгустком современного искусства Азии. И это будет языком культуры диалога с Китаем, и со всем миром в целом!

Перед этим разговором мы обсуждали сугубо деловые вопросы. Переговоры были сложными, но с господином Аркули мы нашли общий язык. И вот говорит он мне как-то за кофе: «Деньги меня интересуют только мои. Ваши деньги меня интересуют только в том плане, что они могут стать моими. Но в принципе деньги это всего лишь способ управления вниманием людей. А вот куда это внимание направлять? Люди умные не только в части культуры, но и денег, понимают, что деньгами нужно управлять из культуры, а не наоборот».

Сейчас вы находитесь на уровне проблематики.  Нужно из проблематики выйти в задачу, из задач выйти в миссию, из миссии выйти в образ будущего, из образа будущего нужно сделать дорожную карту, в дорожную карту поместить проекты. Эти проекты и есть способ решения, когда есть общее видение будущего, общая миссия, тогда все проекты сами будут складываться и усиливать друг друга. Но ни в коем случае нельзя решать проблемы. Решение проблем приводит к новым проблемам. Решать нужно задачи. А задачи всегда личные, но всегда с кем-то разделенные. Общая же   задача, это пустой треп, партсобрание из серии «на кого все свалить, куда и за кого спрятаться» или «против кого дружим».   

И все это нужно делать без эгегейщины. У китайцев, например, главный девиз – явить миру образцы культуры, а окружающие дикари или варвары за это принесут дары своих земель. Вот на этом держится китайская империя. А не на каких-то военных доктринах или «я самый крутой».

Буряты и мир 

Сколько сейчас бурят во всем мире? Около 500 тысяч. Очень правильное решение вовлечь всех бурят в цифровой мир. Буряты – это союз племен. Но в выяснениях «кто откуда пришел?» выхода нет. Для того, чтобы ухватить сущность, нужно стоять за её пределами. Вот основная задача языка, еще раз повторюсь, здоровое долголетие народа. Здесь и сейчас. Завтра и послезавтра.

Возьмем для примера одну простую историю. Мама говорит маленькой дочке: «Мериме, дай мне яблочко?». А у девочки два яблока. Она берёт, кусает одно яблоко, кусает второе яблоко, отдаёт маме. Мама говорит: «ну вот, даже маме яблочка целого дать не можешь».

Девочка начинает плакать.

— Ты что плачешь? – спрашивает мама, — ты маму вообще-то обидела.

— Я хотела выбрать, какое яблоко слаще, чтобы дать тебе…

А мы уже всё решили, не дождавшись, что будет. Это важная тонкость, здесь и сейчас сохранять человечное равновесие. Мир очень чуток, хоть мы и не видим его, по сути. А он всё время нам подсказывает, показывает, пути даёт. История нужна тогда, когда придумали общее будущее. А когда общее будущее не придумали, в истории только распри. Кто кого убил, кто кого зарезал, кто кого поработил? Пока не придумали общего будущего, изучать историю полезно в поисках, но без выводов. А общее будущее оно здесь и сейчас постоянно делается. Его очень плавно можно менять. История для этого нужна. История получается глубокой, когда выбрано главное.

Что думают китайцы о Мао Цзэдуне? Несмотря на культурную революцию, и прочие неоднозначные решения «Великого кормчего», они говорят: «Треть поступков великого человека может быть ошибочной. Наша задача исправлять его ошибки, и сохранять его достижения. Мы его дети!».

Девиз правления всегда – правда. То есть он распространяется на всех живущих. Поэтому бурятам нужен свой девиз, девиз бурята в мире. И он должен быть про общее будущее со всеми, и где язык — это ценность!

Для того, чтобы стать неотъемлемой частью этого мира, нужна миссия. Эта миссия позволит утвердить место на карте мира, место на карте истории, место на карте культур. Это мировая карта. Она есть географическая, культурная и историческая, где единственный способ своей демонстрации превосходства, это демонстрация культуры. 

Буряты — это молодой народ, в любом случае. Это молодая культура, но она стоит на плечах великих культур. Сам факт выживания языка и народа свидетельствует о мудрости предков. Если есть бурятский народ, нет смысла делить его внутри. А если нет бурятского народа, делите сколько угодно, всё, вопрос закрыт. Наполнится ли он жизнью или нет, зависит от бурят.

Источник: Буряад Yнэн